Русские художники в Америке. Елизавета Шуматова - Андрей Авинов

   Опытные собиратели хорошо знают закон “парных вещей”. Есть такая не совсем серьезная теория, что в мире коллекционирования существуют мистические силы, управляющие судьбами вещей и назначающие им встречи друг с другом и с новыми владельцами. Из таких случайных - неслучайных встреч, из таких невидимых постороннему взгляду сплетений судеб, складывается стройность и гармония частного собрания, его “необщий” образ, иногда очевидный, порой скрытый, ведомый только коллекционеру.

   Один из сюжетов нашей небольшой коллекции (переехав три с половиной года назад в Америку, лишившись привычного предметного антуража, мы решили собирать новую коллекцию из доступного американского и европейского материала) все же мысленно вернул нас на историческую родину. 

  Однажды на одном из местных аукционов мы приобрели женский портрет, привлекший наше внимание как привычной русскому взгляду художественной манерой, так и русской фамилией художницы  Елизаветы Шуматовой ( Elizabeth Shoumatoff). На парадном поколенном небольшого формата (31 х 34 в свету) акварельном портрете изображена средних лет красивая аристократического вида женщина с пробивающейся в волосах сединой, в красном вечернем платье, жемчугах, длинных серьгах и в широком браслете, украшенном драгоценными камнями, Мари Луиза Джонсон Морленд (Mary Louise Johnson Moreland). Уроженка Питтсбурга, она прожила в нем всю жизнь, с 1907 по 1958 год. 30 апреля 1929 года вышла замуж за одного из ведущих питтсбургских юристов, выпускника Йеля, Раймонда Форда Морленда. Ее отец, Уильям Террелл Джонсон когда-то основал и успешно руководил торговой компанией Johnson Sales Co., но главным в семье был отец Уильяма, дед изображенной на портрете женщины, питтсбургский представитель нефтяной компании “Стандарт Ойл”, близкий сотрудник богатейшего - тогда - человека в мире, Джона Рокфеллера, Джон Вортингтон (John Worthington). 

   Для художницы Елизаветы Шуматовой Мари Морланд была одной из тысяч (буквально!) моделей. Художница преуспела в жанре светского портрета не только в Америке, но и в Европе. В обществе считалось признаком богатства и хорошего вкуса иметь портрет ее работы. Среди клиентов Е. Шуматовой были аристократы, в том числе представители королевских домов, банкиры, предприниматели, высокопоставленные государственные деятели.

   Несмотря на то, что число ее портретов достигло трех тысяч, на рынок выходят лишь единицы: никто не расстается с семейными реликвиями без серьезных оснований. За последние 15 лет зафиксировано около 20 аукционных продаж. 

   Известностью и даже славой обладают не столько сама художница, сколько некоторые ее модели, но даже в этом ряду выделяется портрет Президента Ф. Д. Рузвельта, который в американскую историю вошел под собственным названием “Неоконченный портрет”.

   Франклин Делано Рузвельт или ФДР, как называют его американцы, входит вместе с Линкольном и Вашингтоном в тройку самых почитаемых американских президентов. Рекордсмен по количеству сроков в Белом Доме, глава нации, успешно проведший страну через “Великую депрессию” и Мировую войну, был придирчив к выбору фотографов и художников, и придавал большое значение своему официальному имиджу. Известно, что перед тем, как начать позировать для Шуматовой, он забраковал свой портрет кисти Дугласа Чандора с эскизами рук, поскольку они выглядели «непримечательными» и похожими на руки фермера.

 

   Одним их его официальных фотографов был русский эмигрант Яков Перский. Рузвельт к нему благоволил, а после смерти Перского доверил фотографировать себя его сыну. Сыграло ли роль русское же происхождение или признанное мастерство и талант художницы, но Рузвельт дал согласие позировать Елизавете Шуматовой. На выборе Шуматовой настаивала многолетняя помощница и личный друг Рузвельта Люси Мерсер Рутерферд, которая утверждала, что только Шуматова в состоянии передать на портрете значительность личности Президента.

   Рузвельт занемог уже во время первого сеанса. Он пожаловался на головную боль, затем потерял сознание и в этот же день умер от инсульта. Портрет остался незавершенным. Он находится  в летнем поместье Рузвельта, в Джорджии, превращенном в мемориальный музей, связывая в общественном сознании имя художницы с именем великого президента.

   В Америке Елизавета Шуматова оказалась в 1917 году из-за мужа, Льва Аркадьевича Шуматова и брата, Андрея Авинова, которые прибыли в Америку весной 1917 как эмиссары Временного правительства, члены Российской закупочной комиссии. После Октябрьской революции 1917 года они приняли решение не возвращаться в Россию. (Решение, как оказалось, провидческое. Старший брат Елизаветы и Андрея, ученый - экономист Николай Авинов, оставшийся в России, был расстрелян в 1937 году). 

   Оказавшись в эмиграции, Елизавета Шуматова стала профессиональной художницей, к 1945 году, когда началась работа над портретом Рузвельта, уже очень успешной. В Питтсбурге, где был написан портрет внучки Вортингтона, Шуматова оказалась потому что там жил ее брат, художник, ученый, эрудит, полиглот, разносторонний человек, Андрей Авинов. Оба они принадлежали к золотому запасу русской аристократии.

     В 1924 году Авинов как специалист-энтомолог занял должность хранителя коллекции бабочек (он был признанным ученым в этой области) в питтсбургском музее естественной истории Карнеги. Еще через два года он стал директором музея и оставался в этой должности 20 лет. Авинов оставил след в истории Питтсбурга  как художник, оформивший Национальные комнаты в здании Храма Знаний (главного здания Питтсбургского университета); в 1953 году вышел из печати двухтомник флоры и фауны Западной Пенсильвании и бассейна Верхнего Огайо с многочисленными зарисовками А. Авинова.  Как ученый, Авинов способствовал созданию значительной энтомологической коллекции музея. Он, кстати, привлек к этому делу другого русского исследователя бабочек, великого писателя, Владимира Набокова.

   В изобразительном искусстве Авинова сочетались элементы документальной манеры, фотографической точности в его зарисовках натуралиста, с безграничным полетом фантазии, создании фантасмагорических миров в свободном творчестве.

   В нашем собрании Авинов представлен мужским портретом, пришедшим почти сразу после приобретения портрета Морланд. Портрет замечателен и с художественной точки зрения и как исторический документ, вплетающий имя Андрея Авинова в историю американского морского флота. Это сделанный пером на бланке клуба Питтсбургского Университета портрет адмирала Уильяма Халси. За всю историю американского военно-морского флота только четыре человека были удостоены звания адмирала, и Халси один из них. На портрете изображен мужчина в адмиральском мундире.  Волевое лицо человека с сильным характером, короткая стрижка. Портрет заключен в раму-мольберт сделанную специально для этого произведения. Он дважды подписан Авиновым - пером и карандашом, подписан адмиралом Халси и несет машинописную сопроводительную надпись адъютанта, удостоверяющую подпись адмирала и подтверждающую легальное возвращение портрета художнику. “Уважаемый Г-н Авинов: в соответствии с Вашими пожеланиями, Адмирал Халси попросил направить Вам его портрет, который теперь несет его подпись”.

История семьи художников Авиновых - Шуматовых типична для русской эмиграции в США волны, поднятой революцией 1917 года. Подобной же судьбы были удостоены художники Н.К. Рерих, С.Ю. Судейкин, Д.Д. Бурлюк и др.

   Идея о парности вещей, об их судьбах подводят нас к мыслям о путях и формах коллекционирования. Этому будет посвящен наш следующий пост.